Время на моей планете течет совсем по-другому. Не так, как здесь. Гораздо быстрее... В тот год разразилась страшная война. Казалось, вся ненависть и злоба собрались в одно время и в одном месте. Даже дышать было тяжело. Воздух загустел. Было множество убитых на улицах, в домах. Мои родители решили избавить меня от этого ужаса и сбежали. Не знаю, как им это удалось - наверное, когда речь идет о спасении ребенка, не остановишься ни перед чем. Я помню, как мы улетали: серое здание аэропорта, серое небо, вдали серый дым от пожаров. Я был молод, напуган и не совсем понимал, что это навсегда. Семнадцать лет... По-моему, сейчас дети гораздо взрослее в этом возрасте. Она провожала меня. Приехала на своем стареньком велосипеде. Очень смелый поступок, когда в любой момент можно попасть под пулю. Любили ли мы друг друга? Не знаю. Наверное, да. Подростковая любовь - она такая непонятная, странная. То ли навечно, то ли просто игра. Мои родители говорят, что мы были очень близки с ней: доверяли свои детские тайны, долго разговаривали, делились мыслями. Может, это не любовь, а просто дружба? Дружба двух не самых общительный детей?
Как бы то ни было, она осталась там. Далеко-далеко, на уже чужой планете. Где низко висит небо, где время делает странные завихрения, где нет моря, а песок бывает только черного цвета. Осталась там и еще в моей памяти.
Как бы то ни было, она осталась там. Далеко-далеко, на уже чужой планете. Где низко висит небо, где время делает странные завихрения, где нет моря, а песок бывает только черного цвета. Осталась там и еще в моей памяти.