С той девчонкой я познакомилась десять лет назад. Она в то время ошивалась на вокзале, куда я зачем-то зашла, сейчас уж и не вспомнить. Худая, среднего роста, с непонятного цвета волосами и огромными глазами на бледном личике, странное чувство вызывала она во мне. Чувство опустевшего ноябрьского парка или брошенного детского велосипеда. Ее даже как-то звали...
Как - совсем не важно, имя давно стерлось из моей памяти. Она попросила закурить, а я ответила, что не курю сама и ей не советую. Девчонка сердито хмыкнула и обратилась к мужчине бомжеватого вида, который, разумеется, не отказал. На этом бы все и закончилось, но, видимо, у вселенной на мой счет были какие-то грандиозные планы, потому что на выходе из здания вокзала я натолкнулась на замечательную сцену: грузный, низковатый милиционер, тяжело дыша, пытался удержать извивающуюся в его толстых руках девчонку. Едва увидев меня, она завопела, что меня знает, что я ее старшая сестра и что-то еще, что я не расслышала от неожиданности. Милиционер, явно желавший поскорее отделаться от визглявой малявки, подтащил ее ко мне.
-Знаете ее? - девчонка посмотрела на меня с вызовом и перестала дергаться. - Скажите своей сестре, чтобы больше не шлялась по вокзалу, а то вляпается куда-нибудь и так легко не отделается.
Я застыла в изумлении и не успела сказать ни слова, как за меня все уже было решено: милиционер вручил мне девчонку, вздохнул с явным облегчением и направился к семейству цыган с кучей грязных детей.
Город бурлил вокруг, тысячи людей вышагивали по своим важныи и не очень делам, машины все так же выбрасывали в воздух тонны всякой гадости, а мы стояли и смотрели друг на друга. Наверное, со стороны  смотрелись более чем странно: мелкая костлявая девчонка-подросток в широченных джинсах, когда-то белых кроссовках и красной толстовке  и дамочка в элегантных сапожках на каблуке и кремовом пальто.
-Ты что натворила? - наконец я смогла сосредоточиться и что-то произнести.
-Ничего, - буркнула девчонка, усиленно разглядывая свои кроссовки.
-За "ничего" не хватают подростков..Ладно, дом-то у тебя есть? - я искренне надеялась, что встреча судьбоносной не была, что она сейчас назовет свой адрес, я ее посажу в такси и все пойдет так же, как и раньше.
Нельзя сказать, что моя жизнь блистала успехами, но все-таки менять ее в такой ответственный момент совсем не хотелось. В тот день я шла на собеседование по поводу новой работы - не бог весть какой, но все лучше, чем по восемь часов в день изображать робота, шаблонными фразами приветствуя клиентов и добавлять "улыбку" в голос. Именно по этому важному случаю была вытянута из-под кровати пыльная коробка с купленными давным-давно сапожками на каблуке и найдено в глубине шакафа кремовое пальто, которое я терпеть не могла, но которое придавало мне не свойственный обычно строгий и элегантный вид. Никто из видевших меня в тот день ни за что бы не догадался, что еще утром я тщетно искала целые чулки "нормального" цвета, а не красные\синие\в яркую полоску и пыталась подобрать хоть какую-то блузку к хоть какой-то юбке (это при том, что юбки я не ношу в принципе, а все брюки...как бы это сказать...в общем, мой гардероб к собеседованию в крупной компании не подходил никак).
-Нет у меня дома, - девчонка вернула меня в реальный мир и наконец-то посмотрела прямо в глаза. - И не было никогда.
Я вздохнула (а что еще оставалось делать?) и глянула на часы: до собеседования оставалось двадцать минут, а добираться прилично. Похоже, там ,на небесах, моя личность кого-то все-таки заинтересовала и надежды на прежнюю спокойную жизнь таяли с каждой секундой.
-Ты всегда так тормозишь или только сегодня?- девчонка явно начинала скучать в моей компании, но не уходила.
-Сколько тебе лет? - я оставила размышления о судьбе на потом и решила выяснить, с чем все-таки имею дело.
-Семнадцать, - наглое вранье, на вид ей было не больше пятнадцати.
-На улице живешь, что ли? - ее вид мне подсказывал, что дом у нее есть: одежда хоть и не новая, но не лохмотья, кожа чистая, запаха нет. Девчонка где-то жила, но явно не стремилась туда возвращаться.
- Нет ,конечно, еще чего! - она не скрывала раздажения, как только речь заходила о доме, - Есть где переночевать и помыться, если ты об этом. Но дома у меня нет.
Несколько сбитая с толку, я решила, что бороться с провидением бесполезно, взяла девчонку за руку и направилась к остановке. Вопреки своей упертой натуре, она послушно зашагала рядом с мной.
...Как и следовало ожидать, ее родственников не нашлось. Никто не подавал заявления о пропаже, никто не обзванивал больницы и морги. Как будто девчонка сама собой появилась на этом свете и жила сама по себе, никого не напрягая и никого не любя. О прошлой жизни я ее не расспрашивала, а она не рассказывала. Как легкий туман, она появилась в моей жизни, естественно вписалась в нее и так же ненавязчиво исчезла потом.
Девчонка прожила у меня чуть больше года. Я так и не попала на собеседование и осталась работать на прежнем месте: какую бы ненависть не вызывали повторяемые по двести раз за день фразы, я сроднилась с этой работой. Моя жизнь и моя индивидуальность никого не интересовали ,а значит, можно было спрятаться за образом послушного и безликого робота и лишь наблюдать за происходящим вокруг. Утром я убегала в офис, вечером приползала с пакетом чего-нибудь перекусить и всегда находила ее на диване перед телевизором. Чем она занималась в течение дня меня не интересовало, а девчонка не горела желанием рассказывать. Никого в дом она не водила (во всяком случае, мне хочется в это верить), к моему приходу всегда было чисто и иногда даже приготовлен ужин. По выходным я устраивала себе "дни без забот": не снимала пижаму с рисунками котов, могла валяться целый день в кровати с книжкой и почти ничего не ела. Девчонка всегда издевалась над моей ленью и все пыталась "сделать что-нибудь полезное для общества". В итоге так ничего и не придумывала, хватала первую попавшуюся книгу и срасталась с диваном до понедельника.
Наша совместная жизнь протекала лениво и бесполезно. Я медленно, но верно приближалась к своим тридцати годам, она - к шестнадцати. Ни планов на ближайшее будущее, ни целей, ни стремлений. Мы обе заперлись в собственных мирках  и варились в своих же мыслях и чувствах. Я пыталась переосмыслить свою жизнь и понять, где именно свернула не туда. Мои ровесники давно либо стали успешными людьми со средним и выше среднего достатком, либо спустились на самые низкие ступеньки социальной лестницы. Я же застряла где-то посередине, любила киндер-сюрпризы, не умела обращаться с деньгами и никогда по-настоящему не влюблялась. С точки зрения эволюции,  мое существование не имело ни малейшего смысла, и тем не менее, мир продолжал вертеться и я вертелась вместе с ним.
Девчонка тоже явно стояла на перепутье. Но ни мне, ни кому-либо другому (уж так мне кажется) о своих переживаниях она не рассказывала. Подозреваю, что друзей у нее не было. Скорее всего, где-то она подрабатывала, потому как кое-какие деньги у нее все же водились, кроме тех, что подбрасывала я. Мы часто разговаривали на абсолютно разные темы, и по ее высказываниям я поняла, что девчонка отличается острым умом, а ее мировоззрение шире многих знакомых мне людей с высшим образованием. Она была достаточно начитана, чтобы поддержать разговор, а некоторые ее мысли даже хотелось записать. В общем, этот союз был достаточно успешным и приятным для нас обеих, и я часто вспоминаю тот год как один из самых приятных в своей жизни.
Но все закончилось так же неожиданно, как и началось.В один из обычных будних дней  вернувшись с работы, я не обнаружила ее дома. Исчезла ее одежда и серый рюкзак с изображением сидящей кошки, подаренный мной по какому-то случаю. Поначалу я решила, что она просто вышла куда-нибудь, но глубоко внутри понимала: она не вернется. Казалось, квартира постарела и ощущение зябкой и сырой пустоты поселилось в ней навсегда. Я выпила две чашки горячего чая ,но согреться не смогла. Бродила по комнатам до поздней ночи, все еще пытаясь спасти потухающую надежду. Не думала, что так сильно привязалась к этой болезненно худой, упрямой и своенравной девчонке. Наверное, она каким-то чудесным образом заполнила своим присутствием один из безжизненных уголков моей души.
Разумеется, она так и не вернулась. Еще несколько дней я поднималась по лестнице и открывала дверь квартиры в надежде увидеть знакомые стоптанные кроссовки. Потом просто перестала чего-то ждать и переместила ее образ в собственную память. Ощущение несправедливости и покинутости осталось со мной надолго.
...Вовсю злорадствует  осень, гоняет листья по асфальту, я закутывюсь все сильнее в теплый шарф и работаю по шесть дней в неделю на новой месте, только чтобы не сидеть в пустой квартире. Часто вспоминаю девчонку и спрашиваю себя, было ли все правдой. Почему-то мне кажется, что у нее все хорошо. Представляю ,как она вернулсь к родителям (должны же у нее быть родители!), как они радуются и как по вечерам ужинают все вместе за одним столом. Представляю ее среди сверстников, молодых и веселых, опьяненных своей свободой и множеством возможностей впереди. Наверное, она уже закончила университет. Наверное, где-то работает. Я верю , что она все еще где-то рядом. Я верю, что она когда-нибудь вернется. Объявится в один прекрасный день, повзрослевшая, красивая, загорелая. Усядется на диван и расскажет, как жила эти годы. А я буду смотреть на нее  и радоваться, что все хорошо. Ей есть куда идти. И она это знает.
Однажды мы говорили о времени и она спросила меня, что будет через десять лет.
-Я не знаю, что будет через год, а тут целых десять ...А почему ты спрашиваешь?
Она задумалась а потом посмотрела мне в глаза и ответила:
-Потому что десять лет  - это очень похоже на грустную и пустую бесконечность, тебе не кажется?